Прочитав Идиота пару месяцев назад, я был сконфужен и не понимал многое. В моем представлении в произведении творилась лютая дичь, действия и мотивы героев были непонятны. Но несмотря на всю эту хаотичность, кое-что привлекло меня в этом романе. 

Почему "Идиот"? Князь Мышкин - невероятно бескорыстный и добрый человек. Сама его фамилия какая-то добрая, неброская и спокойная. Князь видит в людях только хорошее, старается понять их мотивы и действия, простить. И современники Мышкина потому и считают его Идиотом, что он является по своей сути отклонением от нормы. Его "идиотизм" — это не просто физическая болезнь, это болезнь, затронувшая его характер и изменившая его восприятие мира. 

Как отнеслись бы к Идиоту в настоящее время? Мне кажется, что люди не могут в него поверить. Человеческая натура по своей сути грешна и несовершенна, и поэтому мы склонны думать, что грех свойственен всем. Каждый человек для нас — это набор светлого и темного, и поэтому абсолютная чистота Мышкина кажется фальшивой и неестественной. Люди не могут заглянуть внутрь его души, поэтому дальше для них остается лишь вопрос веры, искренни ли его мотивы. Кажется, что Мышкин вообще не подходит для этого мира, и в этом его некая трагичность и схожесть с Иисусом Христом - они оба хотят, но не могут помочь людям. 

Главный герой в стихотворении Левитанского - такой же мечтатель, как и Идиот. Он видит прекрасное, но не в людях, а в облаках и небе. Он не может не думать об этой красоте, и пусть его мысли не приносят людям пользы прямо, они вдохновляют нас и помогают поверить во всеобщую красоту, сокрытую в мире и в людях. Преодолеть мысленный барьер, сломать наши убеждения. А потом просто любоваться облаками.

Мой продукт – это чтение стихотворения «Человек, строящий воздушные замки» и фотография.

На фотографии я акцентировал внимание на облаках, которые мы видим через «решетку», не ощущая их истинной красоты.

Я читаю это стихотворение, выделяя интонацией и голосом некоторые части текста.

«…Не мешайте ему,

Он занят,

Он строит,

Он строит воздушные замки». Я пытаюсь оправдать его, быстрее показать, то он не бездельничает, а занят и к тому же важным делом. Затем я снова ускоряюсь, перечисляя архитектурные приемы – я спешу, я описываю картину так быстро, как если бы глаза человека пробежались и увидели бы все это на живом здании.

(«На лугу, на речном берегу…») Пытаюсь сохранить динамичность стихотворения, постепенно ускоряясь, пока не дохожу до кульминации:

«Он уже целый город воздвигнуть готов,

даже сто городов (!)…»

В последней, третьей части стихотворения я не тороплюсь. Герой засыпает, и стихотворение замедляется.

«И песка, (пауза) золотого песка простодушия.» Хоть он и упоминается в самом конце, он один из важнейших компонентов, и я выделяю это паузой.